В Воронеже сразу трое местных активистов — Александр Желтухин, Федор Орлов и Надежда Белова — заявили о жестоком обращении со стороны силовиков во время недавних обысков. Об этом сообщили правозащитному проекту «ОВД-Инфо». Активисты рассказали о насилии, электрошокерах, угрозах и полном бесправии.
Обыски прошли утром 22 апреля у семи человек, которых связывают с телеграм-каналом «Свободные люди Воронежа». Это небольшое сообщество из 700 подписчиков публиковало посты о политзаключённых, антивоенные тексты, критику власти. Один из активистов, Григорий Северин, был задержан по делу о повторной дискредитации армии. Остальные прошли через унизительные обыски, допросы и, как утверждают пострадавшие, пытки.
Надежда Белова рассказала, что силовики ворвались в её дом ранним утром, положили на пол её, мужа и несовершеннолетнего сына. Их били электрошокером, угрожали сыну отправкой на войну. У семьи забрали телефоны, компьютеры, банковские карты и загранпаспорта. После обыска арендодатель потребовал, чтобы семья немедленно съехала.
Федор Орлов, 36-летний активист, сообщил, что к нему в квартиру, где он живёт с матерью, ворвались люди в масках. Его уложили лицом в пол, позже допросили в местном Центре «Э». Он показал фотографии с характерными следами от электрошокера. По его словам, на него оказывали давление, заставили подписать бумаги и записать видео, где он якобы добровольно отказывается от своих убеждений. Его вывезли в лес и отпустили. Он добирался домой пешком.
Самый тяжёлый случай — Александр Желтухин. Он находился в деревенском доме вместе с матерью, когда к нему пришли силовики. Попытавшись убежать через чердак, он сорвался со второго этажа и получил тяжёлые травмы — переломы пяти рёбер и отростков позвоночника. Несмотря на это, его избивали, применяли электрошокер, требовали разблокировать телефон. В больницу он попал только после того, как сам добрался до друзей и вызвал скорую.
После обысков Александра повезли в его городскую квартиру в Воронеже, где также провели обыск и забрали личные вещи — старые листовки, книги, визитки. Его снова били, задавали вопросы о деятельности «Свободных людей Воронежа». Всё это происходило на фоне того, что телеграм-канал едва заметен и не имеет широкой аудитории.
Правозащитники отмечают, что описанные действия силовиков выходят далеко за рамки закона и могут квалифицироваться как пытки. Однако в России такие случаи, как правило, не получают правовой оценки, а сами пострадавшие рискуют столкнуться с новыми репрессиями.
История с обысками в Воронеже — это не только свидетельство конкретного насилия, но и знак усиливающегося давления на любое несогласие. Даже небольшие сообщества и гражданские инициативы становятся мишенью для карательных органов. По словам активистов, всё происходящее напоминало не правовую процедуру, а акцию устрашения.
«Могут посадить в машину, увезти и сделать что угодно», — говорит Орлов. — «Я раньше всех называл по именам, не боялся. Сейчас, после всего, что произошло, понимаю: правового поля больше не существует. Мы все уязвимы».
Сегодня пострадавшие активисты остаются на свободе, но боятся повторного преследования. Они надеются, что общественное внимание и поддержка помогут привлечь внимание к происходящему и добиться хоть какой-то справедливости.
Эта история — не просто про обыски. Это — хроника нового витка репрессий, где даже символические формы сопротивления, как бег, разговоры, публикации в микроблоге, превращаются в повод для пыток. Особенно ужасает, как обыденно преподносятся издевательства — словно силовики уверены в полной безнаказанности. И страшно, что они, по сути, правы. Все «сам себе сделал» — это уже фольклор современного правового беспредела.
Люди, подвергшиеся насилию, всё ещё говорят — пусть вынужденно, пусть пряча боль за иронией. Их слова нужно слышать и записывать, потому что молчание — это именно то, чего от них добиваются.
