14 декабря 2025 г. Беларусь — Freedom Person
Власти Республики Беларусь 13 декабря 2025 г. объявили о помиловании 123 человек, ранее осуждённых по политически мотивированным делам. Освобождение стало результатом переговоров с Соединёнными Штатами и было прямо увязано со снятием американских санкций с одного из ключевых государственных предприятий — производителя калийных удобрений «Беларуськалий». Это крупнейшая акция освобождения политзаключённых с момента подавления массовых протестов после президентских выборов 2020 года.
В список помилованных вошли фигуры, которые на протяжении нескольких лет рассматривались белорусскими властями как угроза политической стабильности режима: лидеры оппозиции, правозащитники, независимые журналисты, активисты гражданского общества, а также иностранные граждане, осуждённые по обвинениям в шпионаже и «экстремистской деятельности». Многие из них были приговорены к длительным срокам лишения свободы после процессов, не соответствовавших стандартам справедливого суда.
С точки зрения прав человека данное событие имеет двойственную природу. Оно одновременно означает прекращение незаконного лишения свободы конкретных людей и подтверждает использование репрессий как инструмента внешнеполитического торга. Для оценки последствий этого шага важно рассмотреть не только сам факт освобождения, но и то, кого именно освободили, почему эти люди оказались в заключении и что произошло с ними после выхода на свободу.
Кого освободили и что означало их заключение
Среди 123 освобождённых — наиболее известные представители белорусской оппозиции и гражданского общества. В их числе Мария Колесникова, один из символов протестов 2020 года; Виктор Бабарико, экс-кандидат в президенты, представлявший альтернативный политический проект; правозащитник и лауреат Нобелевской премии мира Алесь Беляцкий; бывший главный редактор крупнейшего независимого портала страны TUT.by Марина Золотова. Все они были осуждены по обвинениям, которые правозащитные организации квалифицировали как политически мотивированные.
Общее между этими делами заключалось не в характере реальных правонарушений, а в степени их публичного влияния. Эти люди не представляли угрозы общественной безопасности, но являлись носителями альтернативной политической или общественной легитимности: они мобилизовали сторонников, формировали повестку, документировали нарушения прав человека и подрывали монополию государства на информацию и политическое представительство.
После освобождения большинство помилованных не получили возможности остаться в стране. Значительная часть, включая ключевых оппозиционных фигур, была немедленно вывезена за пределы Беларуси — преимущественно на территорию Украины, а также в Литву. Такая практика фактически сочетает освобождение с принудительным изгнанием и лишает освобождённых возможности свободно реализовывать свои гражданские и политические права внутри страны.
Таким образом, освобождение этих 123 человек не сопровождалось признанием незаконности их преследования, отменой приговоров или реабилитацией. Государство сохранило контроль над политическим пространством, устранив критиков физически — сначала через тюремное заключение, затем через выдворение. В правозащитном измерении это означает, что репрессивная логика не была пересмотрена, а лишь временно скорректирована под внешнеполитические цели.
Правозащитные риски и институционализация репрессий
Несмотря на гуманитарный эффект освобождения, сам механизм принятого решения создаёт серьёзные и долгосрочные риски для системы защиты прав человека. Связывание освобождения политзаключённых с экономическими и санкционными уступками фактически институционализирует практику произвольного лишения свободы как допустимый инструмент государственной политики.
Заключение и последующее освобождение в данном случае не были результатом пересмотра приговоров, признания судебных ошибок или изменения репрессивного законодательства. Напротив, государство подтвердило, что считает вынесенные приговоры законными и вправе распоряжаться судьбами осуждённых по политическому усмотрению. Это означает, что сами причины политических репрессий — отсутствие независимого суда, криминализация мирной гражданской активности, расширительное толкование «экстремизма» — остались без изменений.
Дополнительный риск заключается в создании стимулов для новых задержаний. Когда освобождение становится предметом внешнеполитического торга, количество политзаключённых превращается в переговорный ресурс. В такой логике репрессии перестают быть временным инструментом подавления протеста и приобретают системный характер, воспроизводимый по мере необходимости.
Особое беспокойство вызывает практика освобождения с последующим выдворением. Формально прекращая лишение свободы, государство одновременно ограничивает право освобождённых на участие в общественной и политической жизни собственной страны. Это противоречит не только принципам прав человека, но и самой идее амнистии как акта восстановления справедливости, а не замены одной формы принуждения другой.
Роль международных акторов и пределы санкционного давления
Решение связать освобождение политзаключённых со снятием санкций ставит вопрос об ответственности международных акторов, прежде всего Соединённых Штатов. С правозащитной точки зрения санкции вводились как реакция на системные и продолжающиеся нарушения прав человека, а не как временная мера, подлежащая обмену на частичные уступки.
Отсутствие публично озвученных и юридически закреплённых условий сделки создаёт дефицит прозрачности. Неясно, какие именно обязательства приняла на себя белорусская сторона, какие механизмы контроля предусмотрены и что произойдёт в случае возобновления репрессий. Это ослабляет роль международных правозащитных механизмов и переносит центр принятия решений из правового поля в сферу политических договорённостей.
Кроме того, подобная практика подрывает универсальный характер прав человека. Освобождение политзаключённых начинает восприниматься не как обязательство государства, а как результат успешного торга с внешними партнёрами. Это создаёт опасный прецедент не только для Беларуси, но и для других авторитарных режимов, которые могут сделать вывод о допустимости удержания людей в качестве заложников международных переговоров.
Гуманитарный результат без системных изменений
Освобождение политзаключённых стало безусловным благом для самих людей и их семей и предотвратило дальнейшие нарушения их прав. Однако с правозащитной точки зрения это событие не означает улучшения ситуации с правами человека в Республике Беларусь.
Репрессивное законодательство продолжает действовать, независимый суд отсутствует, новые задержания остаются возможными, а освобождение не сопровождается реабилитацией и восстановлением нарушенных прав. В этих условиях освобождение в обмен на санкции следует рассматривать не как шаг к реформам, а как временную коррекцию репрессивной практики в интересах внешнеполитического манёвра.
Для правозащитного сообщества ключевой задачей остаётся недопущение превращения человеческой свободы в предмет сделки и настаивание на том, что освобождение политзаключённых должно быть безусловным, системным и сопровождаться демонтажем самой репрессивной модели, а не её адаптацией к международному давлению.
В Иванеко
